придется опять расхлебывать бессонными ночами, будто ему подготовки к параду мало. И так сплошные тренировки. И с заданием этим из графика выпали, а ведь еще с партизанами работать. Может зря они на парад так замахнулись?! Но ведь Сталин сам попросил удивить, вот и приходится стараться. Теперь еще и журналисты. И Мехлис что-то задумал.
— Вот это правильный ответ, товарищ подполковник государственной безопасности. Когда домой вылетаешь?
— Как Лукина прооперируют. Товарищ Сталин, если не успеют, прошу разрешить задержаться на базе на сутки.
— Разрешаю. Но если успеете, ждем в Москве сегодня. И Волков пусть там сообщит куда следует, когда полетите, чтоб встречу организовали.
— Передам.
— Все. Жду в Москве, — Сталин отключил связь. Сашка тяжело откинулся на спинку стула. И все-таки, что же они там опять задумали?
[i] Не переживай ты так, Федоренко. Долетит она. Силушка какая в этих их вертолетах. Жуть! Сам же видал. А сестренка у тебя девка боевая.
[ii] Серге́й Серге́евич Ю́дин (27 сентября [9 октября] 1891, Москва — 12 июня 1954, Москва) — крупный советский хирург и учёный, заслуженный деятель науки РСФСР (1943), главный хирург НИИ СП имени Н. В. Склифосовского, директор НИИ хирургии имени А. В. Вишневского. Лауреат Ленинской (1962, посмертно) и Сталинских (1942, 1948) премий. Действительный член Академии медицинских наук СССР (1944). Почётный член Английского королевского Колледжа хирургов (1943), Американской ассоциации хирургов (1943), хирургического общества Парижского университета (1947), Пражского, Каталонского обществ хирургов. Почётный доктор Сорбонны (1946). В годы Великой Отечественной войны С. С. Юдин в звании полковника медицинской службы, в должности консультанта часто выезжал на фронт и оперировал в полевых условиях. Основным направлением в лечении раненых в годы Великой Отечественной войны С. С. Юдин считал широкую хирургическую обработку ран, местное и общее применение сульфаниламидных препаратов, глухую гипсовую повязку. Он предложил оригинальную методику хирургической обработки огнестрельных ранений бедра, что принесло значительный эффект. Для этого он сконструировал специальный походный ортопедический стол, который широко применялся на фронте. Кого как не его командировать на Ковчег для изучения достижений будущего в области военно-полевой хирургии. Бурденко в это время был уже сильно болен после перенесенного инсульта.
XVI
— Товарищи, там, — Сашка махнул рукой на запад, — юго-западней Вязьмы в окружении карателей сейчас бьются и умирают бойцы партизанского соединения товарища Воронченко. Без медикаментов, без боеприпасов, без надежного тыла. Верховным Главнокомандующим нашему корпусу поставлена задача обеспечить воздушный мост к партизанам и в случае необходимости поддержать их прорыв воздушно-бомбовыми ударами, — Стаин обвел глазами стоящих перед ним людей. Бабий корпус — так их прозвали, были и другие, более оскорбительные прозвища, но то за глаза. И пусть! Они уже доказали, что могут и умеют воевать!
На него смотрели сотни пар горящих фанатичным блеском глаз. Замполиты постарались на славу, накачивая личный состав! — для большинства из вас это будет первый боевой вылет. Держитесь спокойно, крутите головой, как пропеллером, вы должны видеть все и всех вокруг, не выпускайте из виду ведущего, внимательно слушайте эфир. Страна дала вам возможность хорошо выучится, вручила в руки отличную боевую технику, не подведите оказанного доверия.
Сашка перевел взгляд на истребителей.
— Ваша задача не пустить к транспортным самолетам и вертолетам немецкие истребители. Любой ценой! Вам в помощь из состава ВВС Западного фронта придается 122 истребительный авиаполк. Силы наши велики, но и немцы не будут сидеть на попе ровно, — по строю прокатился шорох, — легкой прогулки не будет. Тем более сражаться придется над территорией занятой врагом.
Стаин закусил губу и, нахмурившись, посмотрел на девчонок вертолетной эскадрильи, буквально несколько дней назад закончивших училище и зачисленных в состав корпуса:
— Вертолетчики, Гитлером отдан приказ летчиков вертолетных частей в плен не брать, — при этих словах, над плацем прокатился гул, а люди в строю подались вперед. Сашке захотелось сказать, чтобы девчонки берегли себя, не лезли на рожон, но как такое можно было говорить сейчас перед строем?! Его бы просто не поняли. Он вообще, думал, надо ли доводить эту информацию до личного состава, но в конечном итоге решил, что надо. Люди должны знать, как к ним относится враг.
А девушки стояли нахмурившись. Кто-то побледнел, у кого-то на лице проступили красные пятна, но ни у одной не было в глазах страха, лишь решимость умереть за свою страну, за Родину, за партию. В душе закипала ярость. За что?! За что такой изуверский приказ?! В чем перед ненормальным бесноватым зверем по ошибке принявшем облик человека провинились эти девчонки? Это же его, Сашку Стаина Гитлер назначил личным врагом, а не их! Хотя, в чем провинились семь миллиардов простых людей, когда горстка безумцев развязала ядерный апокалипсис в его мире? Ладони сам и собой сжались в кулаки. — В общем, в случае чего, тяните до своих, всеми силами! — глупость сказал, можно подумать они могли сделать как-то по другому. Стаин прекрасно знал, что все женские полки корпуса поклялись друг перед другом в плен не сдаваться. А потом их поддержали и мужчины. Он замолчал, глубоко вздохнул, успокаиваясь, и продолжил:
— Корпус временно перебазируется на прифронтовые аэродромы в районе Калуги, конкретнее кто и куда вам сообщат непосредственно командиры. Работать будем в основном ночью. Вы все прошли соответствующую подготовку, проблем в ночных вылетах я не вижу. Для приема грузов партизанами подготовлен временный аэродром. Но учитывая немецкие бомбардировки не факт, что он долго просуществует.
Сашка еще раз обвел взглядом строй:
— Все, готовьтесь, — и он не слушая, как командиры распускают людей, развернулся и, наклонив голову, отправился к себе в штаб, через тридцать минут будет совещание по поводу предстоящей операции. А еще ему было стыдно. Сегодня, при постановке задачи корпусу, Сталин категорически запретил Стаину боевые вылеты. Вертолетчиков поведет Никифоров. И как парень не упирался, Иосиф Виссарионович был непреклонен.
— Командир корпуса должен командовать корпусом, а не заниматься ерундой! — такими были слова Сталина. Ну как он не понимает, что после такого приказа Гитлера, остаться на земле равносильно предательству?! Как потом смотреть своим подчиненным в глаза?! А если кого-то собьют? Как ему потом с этим жить, есть, спать, любить Настю? Эти мысли тяжелым грузом давили на плечи, пригибая голову к земле.
— Товарищ подполковник! Товарищ подполковник!
Сашка скривился, будто съел лимон. Еще одна его головная боль и наказание! Артисты, мать их! Не боевая часть, а цирк шапито! То поем, то пляшем, то в парадах участвуем, то, вообще, вон, кино снимаем. Теперь по части шляется группа этих деятелей культуры
